вторник

Я окружен подобьями и тенями.
Съеден веселыми серыми мотыльками.
Я окружен и не вырваться из кольца.
Бьюсь об лед и меняю кожу,
проползая у времени между трухлявых зубов.
Вышиваю подкрылки синим
в честь затворничаний и молчаний,
изоржавленных и печальных,
в честь бездомничаний и безмолвий
небостяг поднимается - черным,
под которым броди сколько хочешь
осененком голодным ребенком
сердце сохнет кленовым листом
и становится хрупким и колким.
Я окружен - не сбежать,
подцепили крючком под ложечку
привязали черными нитками и бреди теперь бесприютно
облетай на ветру катись
изподкилечной банкой по всем булыжникам мира.
Небо целует в макушку обветренными губами
тебя, окруженного ангелами и тенями:
я только подобье подобий,
слепок с чужой любви -
несъедобное горькое сердце,
болтающиеся руки.
Что ты скажешь теперь мне -
облезлому доброму зверю?
Я прибился из гулкой зимы
и уснул у тебя под дверью,
и звериная верность под ложечкой -
и не пускает.
Ветер снаружи один,
и глухи здесь к его плачу.
Я заперт в твоей груди.
Все выходы законопачены.
 
4.10